Егерь - Страница 48

– Принял.

– Денисов, как слышишь? – прорезался в наушниках голос комбата. – Доложи обстановку.

– Обстановка хреновая, товарищ майор! Бот нашли. Повреждения отсутствуют, шестеро членов экипажа тоже. Но есть отчетливый след, ведущий в джунгли. Обнаружен первый пилот. Мертвый. – Я еще раз окинул тело оценивающим взглядом. – Видимых повреждений нет. Поза обычная, лицо спокойное. Такое ощущение, что он даже не понял, что умирает.

– Вирус?

Ага, это первое, что мне пришло в голову.

– Никак нет, сканер ничего похожего не засек.

– Еще странности?

– Все системы бота обесточены. Энергонакопитель пуст. Даже освещение в отсеках не работает.

– Что думаешь?

– Пока ничего конкретного предположить не могу, – отперся я. – Только общее впечатление. Одно могу сказать – они не упали. Или уже на земле все случилось, или у них была возможность относительно спокойно посадить борт.

– Куда остальные делись?

– Без понятия, – предельно честно ответил я. – В отсеках их нет, в пределах прямой видимости на поляне тоже. И вряд ли их распылили на атомы, раз уж бот цел. Да и следы об обратном говорят. Будем искать.

– Принял. – Исаев прервался на мгновение, видимо задумавшись, потом жесткими рублеными фразами выдал цеу: – Работай по плану, обо всех изменениях обстановки докладывай немедленно лично. Телеметрию напрямик на базу. Сейчас подключу целый отдел, будут обеспечивать только твою группу. Через два часа прибудет подкрепление. Вопросы?

– Никак нет!

– Действуй.

Майор отключился.

– Дим, все слышал? Тогда работаем по плану. Разворачивай цепь, выставляй охранение. – Я еще раз окинул взглядом блистер. – Медика в кабину, пусть займется освидетельствованием. И спеца, тут все целым выглядит, может, оживит аппаратуру.

– Принял.

Я выбрался из темного чрева бота, зажмурился на мгновение от яркого света.

– Петрович, иди сюда.

Кот послушно соскочил с крыши бота, боднул головой мою ногу.

– Все правильно понял, молодец! – похвалил я питомца. – Цель, нюх, поиск.

Петрович юркнул в пассажирский отсек, покрутился в темноте, принюхиваясь к чему-то, потом побывал в пилотской кабине, одарив меня образом фыркающего кота – наткнулся на тело пилота. Выбрался на оперативный простор и принялся нарезать круги вокруг летательного аппарата. Муркнул недовольно, пропуская двух Охотников – одного с красным крестом на шлеме, второго с матово-серым кейсом в руке. Те скрылись во внутренностях корабля, а кот продолжил работу. Петрович буквально пропахал носом окрестности, потратив на это дело минут десять. Периодически он останавливался в нерешительности, как будто на распутье, но через мгновение вновь возвращался к своему занятию. Наконец он что-то для себя решил, одарил меня образом облизывающегося, как после миски сметаны, кота и решительно направился к лесу по тому самому широкому следу, изредка принюхиваясь.

– Дим, есть контакт! – известил я коллегу. – След один, и отчетливый, Петрович больше ничего интересного не нашел. Думаю, все шестеро ушли в одном направлении. Если и разделились, то позже. Фора у них порядочная, до полутора часов, если сразу от бота ушли, догнать трудно будет. Давай тут рули, а мы пойдем за ними.

– Давай, – отозвался лейтенант. – Синхронизацию не разрывай.

– Ага.

Я мысленной командой придержал Петровича, в нетерпении переминавшегося с ноги на ногу на опушке, поменял в штуцере универсальный БК на магазин с УОДами и, держа оружие наготове, последовал за напарником.

Система HD 44594, планета Находка,

4 сентября 2537 года

Поначалу погоня показалась нам с Петровичем детской прогулкой: след настолько отчетливый, что с него сбиться даже по пьяни проблематично. Надо совсем уж слепым быть или полным неадекватом. Такое ощущение, что тут целая толпа ломилась, не особо заморачиваясь выбором дороги или уклонением от ветвей: подлесок в том месте, где беглые ученые углубились в джунгли, был порядочно потрепан. Когда он кончился, ориентироваться пришлось по следам на земле, но так было даже удобнее – травы практически нет, глина мокрая, нога погружается сантиметра на два-три. Какие тут, на фиг, обломанные ветки и сорванные листья. К тому же мы сделали первый обнадеживающий вывод: судя по отпечаткам подошв, шли шесть человек. Обувь разного размера, следы разной глубины, да и протектор отличается. С учетом появившихся сведений уточнил Петровичу задачу, и тот ушел на пару десятков метров вперед, в дозор. Сразу же спугнул какую-то зверушку, довольно крупную, с самого Петровича размером. Однако местный обитатель с пришельцами связываться не стал, скрылся в зарослях. Сканер работал в усиленном режиме, да еще и с синхронизацией в реальном времени с главным вычислителем базы – ушлые биологи не упустили случая разжиться сведениями о тропической флоре и фауне. Впрочем, я не возражал: без помощи мощного компа можно и пропустить что-нибудь с виду безобидное, но смертоносное.

Лес вокруг просто кишел жизнью. Множество мелких зверьков, мириады псевдонасекомых и большие стаи перепончатокрылых «птиц» практически забивали дисплей сливающимися значками. Я давно уже перестал обращать на них внимание, настроив фильтр на объекты массой больше сорока килограммов, и осторожно шагал по следу, периодически останавливаясь и подключая «стереорежим». Петрович чувствовал себя в джунглях как дома, замечал вокруг массу интересного, но от задания не отвлекался: обшаривал местность, прислушивался и принюхивался. Пару раз в эфир выходили операторы и просили в подробностях рассмотреть некоторых представителей флоры. Я ворчал раздраженно, но просьбы удовлетворял: биологи – они как дети, все равно не отвяжутся. С другой стороны, понять их можно – сейчас они получают колоссальный массив информации, на ее сбор в штатном режиме ушел бы не один день, учитывая технику безопасности и строгую методику научных исследований. Да и самому было любопытно. Оба экземпляра поразили. Первый – этакая росянка-переросток, хищное растение с одуряющим ароматом. Петрович едва в него не влетел, но вовремя распознал опасность. К тому же хватательным органом у него был цветок, расположенный в метре от земли, так что кот изначально не предполагался в качестве добычи. Скорее оно на «птичек» охотится – вон какое яркое да пахучее. Вторым объектом интереса ученых стал куст, стреляющий крепкими шипами с палец длиной. Его мы выявили заранее, сканер засек характерную структуру, схожую со знаменитым деревом-убийцей из экваториальной области Болла. С подобными хищниками мы с Петровичем знакомы были очень хорошо, один из егерских полигонов на них весьма богат. Так что засекли, просканировали и спровоцировали на обстрел – напарник шустро метнулся мимо, увернувшись от целой тучи шипов, глубоко засевших в почве и стволах деревьев. Куст оказался тупым – израсходовал весь боезапас в первом же залпе, так что подошли мы к обезвреженному растению без опаски. Ну почти – пришлось увернуться от хватательных ветвей, гибких и длинных вроде лиан. Биологи были просто счастливы, особенно после того, как я подобрал несколько шипов, упаковал в пластиковый пробник и спрятал в карман. Хотя даже без исследования образцов я мог предположить, что куст таким образом пропитание добывает, а не размножается – слишком мощный поражающий эффект у шипов, пробитое насквозь животное спору или семечко далеко не унесет. К тому же на ветвях я обнаружил целые обоймы недозревших колючек, причем некоторые из них чуть ли не на глазах изменялись, вытягивались и заострялись, а лист в основании сворачивался в этакую метательную трубку. Ага, многозарядный кустик-то, и время перезарядки впечатляет – минут двадцать, максимум полчаса. Дожидаться, пока растение придет в боеготовность, мы не стали, ушли по следу дальше. Я удвоил осторожность, а Петрович на требования техники безопасности откровенно забил – надеялся на свою скорость и свойства природной шерстяной брони. Мне, собственно, тоже ничего не грозило, но позориться перед коллегами и учеными не хотелось – что это за Егерь такой, если под залп тупого кустарника подставляется.